Кратер уже был, оставалось только удачно заземлиться, что я сделал, предварительно предупредив Райо, чтобы хватал Лавинию или любого высокорангового мага земли под мышку и встречал меня в районе бывшего священного места аспидов. Он же в свою очередь озаботился чуть более расширенным составом команды спасения. И это было весьма оправданное решение, ведь на момент приземления я возрадовался, что уже был лужицей.

Хуже меня было только одному созданию, лишившемуся адамантия богу. Этот без божественного металла оказался не писанным красавцем с римским профилем, а вполне себе краснокожим демоном с рогами и клыками, пробивающимися сквозь курчавые волосы сверху и снизу. Копыта и хвост также имелись в наличии. А вот всё остальное опознавалось с трудом, ибо переломало демона от удара о землю без божественных скреп почти в фарш. Симпатичный такой фарш, навеки застывший внутри адамантиевой статуи.

У меня же налицо было сотрясение не самого умного мозга (ну а кто нормальный будет острова через порталы пи…)

«Пионерить!» — сквозь хохот подсказала Ольга, как оказалось, вошедшая в группу спасения Райо вместе с Софьей, Лавинией, Кираной и даже Олегом Крысиным.

Пионерил я, что бы это ни значило, качественно, о чём тут же и узнал от эмпатки.

— Слушай, какой размах! А ты не мелочишься! Коль любить, так королеву, воровать, так миллион⁈

— Бери выше, — поддался я столь заразительным эмоциям жены, — если уж любить, то не королеву, а богиню! А воровать не миллион, а инкубатор с местными богами.

Шутка получилась так себе, зато максимально правдивая, что тут же и поняла эмпатка, разом растеряв всю свою весёлость.

С размером портала я, конечно, слегка промахнулся, но хвала Великой Матери Крови не в меньшую сторону. Потому вместе с островом в пустыню Сашари рухнули одновременно и немаленькие объёмы воды, из которых сестра тут же принялась формировать сферы для дальнейшей транспортировки.

Я же, постепенно собираясь из лужи в себя любимого, принялся отдавать указания:

— Софья, займись детьми. Возможно какое-то время они будут развиваться внутри этого инкубатора. Лавиния, будь другом, попробуй договориться со своей стихией, чтобы моё появление не стало фатальным. Сестра, спасибо за предотвращение локального потопа. Райо, Оля, нужно обсудить кое-что…

— Два вопроса… — прервала меня Софья почти в один голос с Крысиным, — вас спасать надо? И нужно ли спасать его? — маги жизни и смерти синхронно указали на статую бога ненависти. Хотя я мог ошибаться. Может он питался исключительно одной эмоцией, а повелевал войной или ещё чем-то…

— На оба вопроса нет, — коротко ответил я, — дети в приоритете. Постарайтесь спасти всех.

— Когда я говорил, что у нас будет мало времени на поиск батарейки, я и представить не мог, что ты умыкнёшь весь остров, чтобы увеличить время поисков, — не то с ужасом, не то с восторгом отреагировал дед на мои слова и неверяще взирая на остров.

Но ответить я не успел, ведь одновременно произошло сразу несколько событий. Из-за переноса острова климат резко изменился, а потому внутрь инкубатора стал попадать сухой пустынный воздух, который и вызвал появление вовне с нижних ярусов некоего создания с криками:

— Пусичка, ты почему не посетил свою Бусечку! Я устала ждать!

Уже по визгливому голосу я сразу понял, что его владелица мне не понравится, но к тому, что дед с криками: «Тара, это ты⁈» рванёт в сторону огромной паучихи, жизнь меня не готовила.

Глава 19

— А ну стоять! — гаркнул я так, что кратер тряхнуло и паучиху свалило с её восьми лап. — Это относится ко всем пусям, бусям и особенно Райорданусям!

Адамантий, послушный моей воле, тут же спеленал дракона и паучиху гибкими лозами на манер коконов.

— Оля…

Жена давилась от хохота, согнувшись пополам, и утирала слёзы.

Сделав пару вдохов и выдохов, она успокоилась, но улыбка всё ещё не покидала её лицо.

— Всё! — охнула она. — Можешь разговаривать, она и не представляла опасности.

— Милая леди, меня зовут Трайордан Эсфес, как я могу к вам обращаться?

Паучиха хлопала всеми своими глазищами, будто пыталась строить мне глазки или словила нервный тик. Вблизи её хелицеры оказались ярко-розового цвета, а брюшко и лапки вовсе сверкали словно её искупали в бриллиантах.

— Оу, пусёныш! А ты новенький? Ты потеснил в очереди моего Пусю? А что ты мне подаришь? Учти я люблю блестяшки, и чем крупнее, тем лучше! У меня как раз на походе новая кладка! Удиви свою Пусичку!

И паучиха снова принялась строить мне глазки.

«Включай обаяние на полную катушку и утопи крошку в океане лести, глядишь, и выдаст нечто дельное», — тут же прокомментировала моё замешательство эмпатка.

— О, прекраснейшая из всех женщин, красотой затмевающая сады Эсферии, а светом солнце в наших небесах, как твоё имя, чтобы я смог увековечить его в камне?

Мне показалось, или паучиха расплылась в улыбке.

— Оу, пусёныш! А ты знаешь, что любят женщины… — паучиха томно прикрыла глаза. — Меня зовут Августа Доротея Патриция Пятнадцатая! Но для тебя можно просто Бусечка!

Я, прикинув размеры бриллиантовой крошки на теле паучихи, открыл портал в родовую сокровищницу и вынул оттуда кулон на цепочке с розовым бриллиантом размером что-то около сорока пяти карат.

— Бусечка, этот камень идеально сочетает в себе твоё горячее сердце и красоту твоих… губ! — тут же нашёлся я, покачивая перед лицом паучихи вожделенной цацкой.

Взгляд моей собеседницы затапливало обожание.

— Бусичка, расскажи же мне всё-всё-всё! Как ты жила в этом месте без меня? Что от тебя хотели остальные пуси?

Я продолжал раскачивать кулоном, невольно гипнотизируя Августу или Доротею или как там её? В общем, судя по порядковому номеру, пятнадцатую версию артефакта для производства богов.

И паучиха заговорила.

Скажу честно, я бы вероятно не понял и половины из услышанного, если бы Ольга параллельно не выступала переводчиком и не подсказывала вопросы. В общем и целом, боги учли свои ошибки и постепенно вносили изменения в ментальные характеристики артефакта, почти начисто изымая свободу воли, разум и интеллект, дабы дорогостоящая игрушка не посмела сбежать, как моя бабка. Получив, условно, легко управляемый и бесчувственный экземпляр, они принялись экспериментировать с зооформами, пока не пришли к выводу, что паучиха весьма неплоха.

Во-первых, в одной кладке выходило до пятидесяти «личинок», что явно увеличивало простор для экспериментов и выборки по сравнению с человеческой формой. А, во-вторых, из-за количества «детей» и внутренних убеждений, что выжить должен сильнейший, мамаша не испытывала к выводку глубоких чувств, потому и не противилась уничтожению слабых особей.

Со временем, паучиха даже начала отдавать предпочтение тем из богов, кто одаривал её чем-то, принимая их вне очереди и увеличивая их шансы на получение потомства. Пусичка, питающийся ненавистью и ныне стоящий адамантиевым памятником себе любимому, был одним из любимчиков паучихи, часто приносящим ей подарки.

Ситуация немного прояснилась. Вот только я не понимал, что мне теперь делать с Августой. С детьми всё понятно, вырастут, воспитаем. Получит Райо в свой детский сад ещё и божественный выводок, взрастит вместе с аспидами. Будет им противовес естественный заодно в части силы. А вот Августа…

— Бусечка, дело в том, что мы подумали и решили, что тебе нужно пожить в своё удовольствие, — начал я издалека, — постоянные кладки, наши визиты… У тебя совершенно не было времени пожить для себя, завести подруг, походить по магазинам, поэкспериментировать с гардеробом… — я нёс какую-то чушь, но судя по одобрению Ольги, чушь эта довольно нежно играла на струнах души паучихи.

— Действительно… что это я… Я даже никогда остров не покидала, — с сожалением согласилась Августа. — А ведь мир такой большой… блестящий! — она мечтательно закатила все свои глаза. — Ты ведь покажешь мне его самые красивые места?