— Они ничего не чувствуют, — обронила эмпатки. — Им моё пение…

— И у них нет крови, — отдал я должное находчивости наших врагов. — Они провели работу над ошибками.

«Паук, активируй артефакторную защиту от магии смерти, — отдал я приказ кровнику и заодно уточнил: — У всех амулеты при себе?»

«Так точно, и новейшие и старого образца про запас».

Личи подняли свои посохи, и армия мертвых замерла, ожидая команды. В воздухе витала угроза, готовая обрушиться на любого, кто осмелится встать у них на пути.

— А разве в мире, где всех сжигают во избежание вот таких ситуаций, можно собрать армию подобного размера? — вопрос Ольги не остался без ответа.

— Я думаю, они вообще не из нашего мира… — отозвался Виноград, сплетая из лоз некое подобие огромной человекообразной фигуры. — Защита есть?

— Активировали, — коротко ответил богу, — хватит на три площадных удара девятого ранга, а дальше… личная.

— У меня браслет есть на память от племянничка императора, — откликнулась Кирана, — вот уж не думала, что эта цацка так пригодится.

— Точно! — озарило Винограда. — Триада жизни! Если сможете открыть мне портал в Италию и продержаться какое-то время, я еще две составные части триады добуду. Я в своё время дель Ува делал для защиты от Борромео. Она и несколько божественных ударов должна пережить.

— Кстати о птичках… — Агафья посмотрела на меня, задумчиво прищурившись, — открывай и к сыну заодно. Попробую договориться поучаствовать в заварушке. Он же лич, может попробовать перехватить управление.

— Ты уверена, что оно того стоит? — на всякий случай уточнил у вампирши. — Их тут дохрена, в кольцо взяли. А он один.

— Ну если это того не стоит, то другого повода в моей жизни может и не быть, — криво улыбнулась вампирша. — Да и не просто так он смертью поцелован. Это что-то да значит.

Решать приходилось быстро, потому я без раздумий открыл один портал, ориентируясь на кровь Агафьи, а второй и открывать не потребовалось, ведь на Микаэль дель Ува оказался там же.

От созерцания момента встречи меня отвлек вскрик Ольги:

— Драколич!

А в следующий момент я заметил спикировавшую с неба многоголовую тварь, бывшую когда-то не то гидрой, не то драконом. Но испугала даже не она, а цветастая ругань Комаро:

— Нам всем *здец! Они смогли поднять Васюганскую Гидру.

— Это ещё кто?

— Была одна тварь несколько сотен тысяч лет назад, её сами же боги и убили. Она любила делать себе ванночки из божественной крови. Идиоты! Её же в одиночку ни один бог с магией смерти не удержит.

— Значит, их больше одного, — обронила Кирана, — а что она ковыряет?

Мы присмотрелись сквозь мерцающий купол защиты и заметили, как тварь отчаянно всеми своими головами пыталась растерзать некую светящуюся сферу под своими лапами, не обращая внимания ни на что вокруг.

— Твою мать! Император!

В этот момент гидра, не мудрствуя лукаво, сделала подкоп, подняв сферу вместе с пластом земли, и заглотила, утробно заурчав.

«Адамантий, выдержим?»

«Выдержим, — последовал тяжёлый вздох, — но в ней нет адамантия. Как это убивать я не знаю».

Как-как… По старинке!

— Я за императором, скоро вернусь, — тихо сказал Ольге и спрыгнул с парапета, на ходу меня ипостась на драконью.

Снизу донёсся скрип тысяч костей. Безмолвный штурм начался.

Палаццо Борромео, Пьемонт

— Умеете вы, мама, эффектно появиться! — хмыкнул Джованни, когда посреди отцовского кабинета открылся портал, и тут же сработала система защиты палаццо на несанкционированно проникновение сущности уровня «бог».

— Поживи с моё, тоже так научишься, — не осталась в долгу мать и подмигнула.

Рядом с вампиршей находилось существо, настолько фонящее магией жизни, что Джованни физически было больно находиться с ним в одном здании, не то что в одной комнате. Маг смерти старательно держал на лице высокомерную улыбку, больше напоминающую оскал, но чувствовал, как с каждой секундой ему становилось всё хуже.

— О, Микаэль, ты-то мне и нужен! — отозвалось существо. — Мне срочно нужны остальные части Триады Жизни. Я вам потом новые сделаю! Пойдём отдашь, чтоб я вам к демонам не сжёг защиту родовой сокровищницы.

— Да, покровитель! — благоговейный шёпотом отреагировал маг жизни и тут же первым шагнул в портал насыщенного рубинового цвета, ведущий ко входу в сокровищницу. Стоило им удалиться, Джованни смог выдохнуть. Ему нестерпимо захотелось кого-нибудь сейчас выпить, но любопытство перевешивало даже голод.

— С чем пожаловали, мама? — завёл он светскую беседу. — Вина? Водки? Может крови?

— Некогда, — отмахнулась женщина, задумчиво рассматривая детали интерьера кабинета графа Борромео, пока не наткнулась на свой собственный портрет. В глазах вампирши мелькнуло узнавание и тень застарелых чувств, но она спрятала их куда подальше, оставаясь бесстрастной. — У нас заварушка легендарного уровня. Продержаться надо пять часов. Против нас с полмиллиона нежити разной свежести под руководством пары десятков личей. Даже драколичей призвали. Не хочешь поучаствовать?

— Беру свои слова обратно насчёт эффектного появления, — по достоинству оценил предложение матери Джованни. — Это переплюнуло все, даже компанию бога. Я ведь правильно угадал личность того существа, что явилось с вами?

— Верно, это Виноград. Он тоже участвует. Если пойдешь со мной, то ещё с тремя познакомлю.

— Он никуда не пойдёт! — раздался скрипучий безжизненный голос от входа. Там, опираясь на дверной косяк, стоял граф Висконти Борромео. За его спиной толпились его братья, но не спешили входить, во все глаза рассматривая давным-давно почившую супругу старшего брата. — Не для того я спасал его полторы сотни лет назад и кормил все эти годы, чтобы ты отдала его на растерзание в божественную заварушку.

— И ты, здрав будь, дорогой супруг, — снова криво улыбнулась вампирша, цепким взглядом оценивая изменения, коснувшиеся внешности и фигуры бывшего мужа. — Это решать не тебе, а ему.

— Нет, мне. Он ещё дитя неразумное, неспособное оценить риски и при этом полностью перенявшее твой сучий авантюрный характер. Оставь хотя бы его, раз сама решила уйти. Он моё единственное дитя.

Голос Висконти становился всё тише. Злость в нём уступила место тоске и боли.

У вампирши по лицу пробежала тень, и маска безразличия, приклеенная намертво, вдруг дала трещину, а после и вовсе разлетелась на куски.

— Твоё? Твоё дитя? Твоё? Это моё дитя! Это я его вынашивала, умирая день за днём! Это я позволила выпить себя! Это я ради него стала тенью! А ты… Я любила тебя, любила настолько, что пошла наперекор всем законам! А ты даже не смог защитить меня от своего отца.

— Ненавидь меня, убей меня, но не тронь нашего сына. Он здесь ни при чём! — твёрдо стоял на своём граф Борромео и рванул к бывшей жене, но та лишь растворилась в тенях, чтобы вновь соткаться в другом конце кабинета. Предостерегающий жест бывшему мужу был красноречивей любых слов.

Джованни достаточно увидел и услышал, чтобы, наконец, вмешаться.

— У всех нас всегда был и есть выбор, папа. Делаем мы его сами. В каждый момент времени. Вы свой сделали, правильный он или нет, судить только вам. Я тоже хочу сделать свой. Ты трясёшься надо мной, не хуже курицы-наседки. Только всё бес толку. Я тупиковая ветвь. Я не могу иметь детей, хоть вы и смогли с дель Ува меня вырастить, не оставив неразумным вечно голодным младенцем.

— Мы найдём решение… — возразил граф Борромео, — время ещё есть!

— Есть! — Джованни встал с кресла и подошёл к матери, хоть внешне она и выглядела так, что он сам бы мог с успехом за ней ухаживать с вполне понятными целями. — Я всегда был чудовищем и осознавал это. Там может я хоть раз хочу попробовать сделать что-то настолько чудовищное, чтобы это стало легендарным?

Небо над Хмарёво

Гидра оказалась, ни много ни мало, а под пятнадцать метров длины. И это не от кончика пасти до кончика хвоста. Это только туша! Я так-то тоже немаленькая тварь в драконьем обличье, но по количеству голов ей явно проигрывал. А ещё эта тварь оказалась уж больно многофункциональной. Часть голов у неё плевалась кислотой, а другая отстреливалась не то шипами, не то отравленными иглами.